Окно в природу

Об авторе
Вадим Кузьмич Светашов родился 18 сентября 1947 года в с. Романовка Шкотовского района Приморского края. В 1969 году окончил Уральский лесотехнический институт по специальности инженер лесного хозяйства. Около тридцати лет жизни связано с этой профессией.
Писать начал в институтской газете, затем в газетах и журналах: «Лесная новь», «Лесное хозяйство», «Лесная промышленность», «Уральский следопыт», «ЗОЖ», «Юный натуралист», «Охотничьи просторы», «Уральский край». Уникальны его материалы в «Летописи Тугулымского края», экспозиция в Тугулымском историко-краеведческом музее. Член Российского Союза писателей с 2015 года.
Чтение книг о природе, любовь к «братьям нашим меньшим», профессиональная деятельность, предопределили основу и тематику литературного творчества. Увидеть, услышать, узнать самому – отсюда полнота чувств в описании природы и точность в деталях, органичное слияние с её жизнью.
В 2013 году увидел свет первый сборник рассказов Вадима Светашова «Иду тропинкою лесной», на сегодня их тридцать один.
Валерий Ласкин, председатель
литературного клуба «Журавушка»,
Почётный гражданин Тугулымского городского округа.

Предзимье…
Короткие, тусклые деньки глубокой осени. Поздно светает, рано смеркается. Рассвет с сумерками почти встречаются посреди ненастного дня. Совсем мало ясных солнечных дней. То налетит ледяной дождь, то мокрый снег пойдёт, то завьюжит почти по-зимнему, а по ночам в полях и лесах потихоньку начинает хозяйничать молодой мороз.
Хмуро и сумрачно в лесу. Редким птичьим писком нарушается глухая тишина. Все перелётные птицы давно уже улетели, даже обычные серые вороны – это не наши вороны. Те, что родились и выросли здесь, откочевали в более южные районы, а их места заняли северяне. Оседлые птицы заняты поиском корма: надо поднакопить жирок, да и запастись кое-чем на зиму. Синички и поползни собирают неосыпавшиеся семена, и прячут их в трещинках коры деревьев про запас. Создают зимний запас сойки и кедровки, но они закапывают их в мох. Заканчивается прилёт зимующих птиц. Хохлатые свиристели шумными стаями перелетают по садам и паркам. Румяными яблоками рассаживаются по веткам и часами не слетают с них пухлые снегири. Пёстрой радугой разлетаются по пустырям стайки красавцев щеглов. По берёзовым колкам и рощам кочуют с лёгким пересвистом серенькие чечётки. Лишь в хмуром ельнике царит ватная тишина, которую изредка будят резкие крики пролетающего ворона, да испуганное цоканье белки. Ближе к концу месяца появляются самые поздние «северяне». Полярные совы и мохноногие канюки прилетают поодиночке, а белогрудые полярные воробьи пуночки – небольшими стайками. Промысловые птицы (глухари, рябчики, тетерева) в начале месяца продолжают питаться ягодами клюквы, можжевельника, рябины, калины, но с каждым днём в их рационе возрастает доля типично зимнего питания: хвоя, серёжки и почки берёзы и ольхи.
Звери встречают наступающую зиму каждый по-своему. Бурундук, барсук и енотовидная собака уже залегли в своих норах в зимнюю спячку, а медведь ещё бродит в сумерках по лесу, хотя и его берлога давно готова. Перед тем, как залечь, медведь очищает кишечник: наедается подмороженной рябины и калины. Кабаны кормятся почти круглые сутки, изредка делая перерыв для сна: нужно ведь запасти как можно больше жира и сала. Одели пушистые шубы лисы, куницы, колонки, белки. Зайцы, ласки и горностаи сменили свои летние наряды на белые зимние шубки. Трудное сейчас для них время, особенно для зайцев: снега почти нет, а они белые и каждый норовит их обидеть. Бобры ещё продолжают заготовки на зиму. Они валят деревья, распиливают на небольшие куски тонкие стволы и толстые ветви, а затем перетаскивают их и тонкие ветки через незамёрзшие полыньи подо льдом поближе к норам и хаткам. Закончился гон у лосей, и вскоре быки будут сбрасывать свои турнирные доспехи – мощные ветвистые рога. Выводки волков собираются в разбойничьи стаи, заунывный вой которых лунными ночами наводит ужас на всё живое. У кабанов к концу месяца начинается гон. Самцы-секачи, ранее проводившие жизнь в одиночестве, активно разыскивают самок с поросятами и разгоняют молодняк. Между секачами часто случаются свирепые схватки из-за самок, иногда заканчивающиеся смертельным исходом.
По народному календарю ноябрь – месяц ветров, месяц сева лесных семян. До появления постоянного снежного покрова ноябрьские ночи самые тёмные в году. Чернотроп – в безлунную ночь не выходи в лес: закружат, завертят лукавый с лешаком на одном месте, метнут в глаза снежной пылью, и нет тебе обратной тропы в родное тепло дома. А вот для охотников ноябрь желанная пора: начинается охота по белой тропе на зайцев, пушнину и копытных.
… и его гости
Стою на высоком берегу Тугулымки под старым тополем напротив ключика, любуясь открывшейся красотой. А вокруг тишина раннего утра, лишь лёгкие белоснежные крупинки инея мягко падают, соскальзывая с замёрзших ветвей. Вдруг послышалось прерывистое верещание. Кажется, будто многоголосый ручеёк стремится пробить тонкую корочку льда. Это на серебристые ветки тополя опустилась большая стая свиристелей. Птицы тихо переговариваются меж собой, словно совещаются о чём-то серьёзном и тайном, не желая нарушить морозную тишину.
Птицы величиной чуть побольше скворца и очень красивы: на голове длинный шоколадного цвета хохолок, горло черное и такого же цвета «очки», грудь и спина светло-коричневые, крылья серовато-черные с продольными белыми и желтыми полосками, а поперёк крыла длинные ярко-красные роговые бляшки, хвост сизо-чёрный с ярко-желтой полоской на конце.
Посоветовавшись, птицы как-то резко все сразу планируют к незамерзающей промоине во льду, образовавшейся в месте впадения ручейка из родничка и жадно пьют воду. Утолив жажду, свиристели рассаживаются по ближайшим деревьям, на самых верхних ветках и поворачиваются к похожему на бледный шар солнцу. Теперь они напоминают разноцветные пушистые шарики. Подремав некоторое время, просыпаются и, предварительно посоветовавшись, так же дружно срываются с места и улетают на кормёжку.
Трудно зимой прокормиться свиристелям -- аппетит у них всегда хороший. Быстро очищают они калину и рябину в прибрежных зарослях и садах от вкусных замёрзших ягод. Только недавно села стайка свиристелей на согнувшуюся от тяжёлых крупных гроздьев ягод рябину и вот, взлетев с неё, оставляют лишь голые ветви. Быстро истощаются запасы ягод и вскоре птицы перелетают на дикие яблони, усыпанными сладкими яблочками. Самое интересное то, что во время питания птицы как раз и приносят пользу. Дело в том, что в их желудках перевариваются только мякоть плодов и ягод, а косточки и семена выбрасываются наружу в самых разных местах. Поэтому весной в саду, лесу или на пустыре неожиданно появляются молодые всходы калины или рябинки, хотя больших деревьев этого вида поблизости не произрастает.
Вот и получается – свиристели сеятели деревьев и кустарников, плоды которых им так нужны зимой. Сами сеют, сами и урожай собирают, а кое-что и людям достаётся.
Сижу, свесив ноги с невысокого речного обрыва. Любуюсь яркими красками закатного горизонта.  Солнце только что опустилось за остроконечные пики вершин старого ельника. За спиной небо фиолетово-чёрное от надвигающихся сплошной массой дождевых (дождевых ли?) туч. Надо мной оно ещё синее, но чем ближе к закату голубеет, переходя в блёкло-голубое, оранжевое, красное и, наконец, в пурпурное. Повисла какая-то особенная глухая тишина. Нет даже лёгкого дуновения ветерка. Не шелохнётся ни один из редких оставшихся серо-бурых листьев на ивовых кустах. А ольховник стоит голый и печальный. Светлая зеркальная гладь воды с многочисленными опавшими листьями, пёстрым спектром, медленно проплывающим под ногами, темнеет, затухает. Тёмно-зелёный ельник превращается в глухую чёрную стену.
Медленно догорает закат. На плечи упали первые брызги дождя. Затем начинается какой-то непонятный снегодождь. Пора уходить. Встаю, последний раз взглянул на тёмно-синюю полоску горизонта и помахал ему рукой. Прощай, Осень!!!
 Завтра выпадет снег.

Наваждение                

За окошком тихо-тихо
Проскользнула чья-то тень,
Это осень-чаровница
Пробралась через плетень.
Навела в саду порядок,
Собрала опавший лист,
Уложила между грядок,
Добралась и до теплиц.
Стёклу дождиком помыла,
Просушила ветерком,
Но перекопать забыла,
Всё оставив «на потом».
Огляделась, улыбнулась,
Помахала мне платком.
Как-то грустно отвернулась,
И… исчезла за кустом.
Я очнулся, руку поднял,
Помахать хотел в ответ,
Только вовремя я понял,
Что уж осени-то нет.

У замёрзшего окошка

Валит снег, снежинки тают,
Не добравшись до земли.
Но не каждый понимает,                
Что пришёл черёд зимы.
Что не будут больше солнце
Жечь макушку на песке.
И не слезет больше кожа
На спине и на руке.
Не услышишь песен дивных
В предрассветной тишине,
А цветы цвести лишь будут
В тёплом доме на окне.
Не почувствуешь прохлады
У туманного пруда.
Соловьиные рулады
Не услышишь никогда.
Не заглянет солнца лучик
Через форточку к тебе.
Не увидишь из-за тучи
Голубую высь небес.
Не пройти тропой росистой
К лесу дальнему с утра.
Под берёзою пушистой
Не сидеть уж у костра.
Не сберёшь грибов лукошко,
Не услышишь рыбы плеск.
У замёрзшего окошка
Только дров в печурке треск.    

Ноябрьское…

Ноябрь уже костром последним
догорает,
Я чувствую холодное дыхание
зимы.
Скользнувший лучик солнца  
не ласкает,
И дрожь берёт от  невесёлой
кутерьмы.
В лесу темно и даже тишина
пугает,
Как  в царство спящее
попали мы.
В таинственной всё неге
пребывает,
В преддверии нахлынувшей
зимы.
В вечерних сумерках и леший
заплутает,
Не видя тёмно-серое в  потёках
небо.
И только мысль моя не чахнет
и не тает,
Несёт за горизонт, где я ещё
и не был.

Ностальгия

Опять в полях поскуливает
осень,
От злого ветра прячась
по кустам,
Хоть изумрудной зеленью
покрыта озимь,
Но всё не так, как раньше
было там.
Когда вокруг была черёмух
кипень,
А позже злато расцветающих
жарков.
Гуденье пчёл, медовый запах
липы,
И по краям голубизна глазастых
васильков.
Палитра спектра полного полей
 и луга,
Порханье бабочек оттенков
всех тонов.
И как не хочется, чтобы завыла
вьюга,
После такого буйства красок
и цветов!

Не будите зиму

Я проснулся утром рано,
Быстро выглянул в окно,
Лес вчера был чисто белым,
А сейчас черным-черно!
Видно зимушка устала,
У неё был долгий путь.
Лес  вчера снежком укрыла
И решила отдохнуть.
Ну, а осень не дремала,
Подглядев из-за сосны,
Что зима под елью старой
Видит радужные сны.
Подружившись с буйным ветром
Пробежалась по лесам,
Снег слизнула незаметно,
На потеху всем зверям.
Те не ждали зиму рано,
Не одели зимних шубок,
А она пришла незванно,
Но за ней придёт и вьюга.
И теперь у них есть время
Всё в порядок приводить,
Тихо шубы примеряют,
Зиму чтоб не разбудить.

Ожиданье

Слышно ветра завыванье,
Стук дождинок о стекло,
Скрип деревьев, их стенанья,
Мглою всё заволокло.
Грязь и слякоть за окошком,
Хмарь и сырость во дворе,
Подожди ещё немножко
И придёт черёд зиме.
Заметелит, снег повалит,
Всё засыплет серебром,
Взметнётся инея хрусталик,
В сугробе ляжет за углом.
Снежинки мягкие, как пух
Осядут на твоих ресницах,
От красоты захватит дух,
Такое может лишь присниться!

Была ли осень?

Осень мимо пролетела,
Не оставив и следа,
Погрузив в нирвану тело,
Хорошо – не навсегда!
Промелькнула разноцветьем
Листьев, словно как в кино,
И коротким Бабьим летом
Насладиться не дала.
Снегом лёгким для начала
Отделила груз забот.
Мы под тёплым одеялом
Ожидаем Новый год!

                                                                                                                                                                                                                                                            
Беляк

Зайчишка шубку серую
не поменял к сезону,
Сороки на весь лес о том
наделали трезвону.
Зима пришла не вовремя,
негаданно, нежданно.
Не стала осень спрашивать,
явилась самозвано.
Теперь косой трясётся
от шороха любого,
Ему всё время кажется,
что волк крадётся снова.
Что хитрый лис уверенно
найдёт его в узёрку,
А филин ночью тёмною
достанет из-под ёлки.
Куда бедняге спрятаться?
 Чего ж зима наделала?!
От страха заяц пятится,
в сугробе сделав норку,
Теперь его не видно
 из-под белесой корки.