Автор
литературной страницы Вадим Светашов,
п.Тугулым.

Январь-солнцеворот
«Синие сугробы спят во мгле ночной…». Метко сказано, а ещё в народе говорят: солнце на лето – зима на мороз. Прибавился день на воробьиный скок, но и зима не дремлет – входит в самую силу.
Порой завывает вьюга по полям, длинными белыми языками вылезает на дороги позёмка, быстро съедают все следы снежные вихри. В лесу – как на полигоне. Раскатистыми выстрелами трескаются от жестокого мороза стволы деревьев, отламываются под тяжестью снега насквозь промёрзшие сосновые лапы. Тускло и сумрачно в лесу коротким зимним днём. Редким птичьим писком нарушается глухая тишина. Но вот взошла полная луна и залила голубым призрачным светом рыхлые снежно-белые сугробы и мягкие тёмно-зелёные поникшие ветви елей.
Трудно в это время лесным обитателям. Даже такой мощный зверь как лось старается меньше ходить, зря не растрачивая тепло и энергию: погрыз на рассвете тальник у кромки болота, срезал острыми резцами верхушки молодых осин и сосен и тут же лёг в мягкую снежную постель, погружаясь в дневную дрёму. Кабаны устраиваются на днёвку в густом тростнике или глухом ельнике, где, разворошив муравейник и тесно прижавшись друг к другу чутко дремлют, всхрапывая и шевеля мохнатыми ушами. Злой январский ветер не пробьётся сквозь плотный забор сухого тростника, а сухая труха муравейника подогревает снизу. Зайцы и те догадались в сильные морозы и метели устроить себе снежные норы и могут по несколько суток не покидать их, лишь изредка выскакивая, чтобы погрызть горькой осиновой коры. Хитрая лиса старается устроиться на днёвку в стогах сена или соломы, зарывшись глубоко внутрь, где приятный мышиный запах щекочет нос. Белки попрятались в густых кронах елей, и тоже могут просидеть несколько суток в тёплом гайне, где температура редко понижается до плюс 20 градусов. Лишь медведям, барсукам, енотовидным собакам, ежам и бурундукам безразлично, что творится вверху – в природе. Забрались с глубокой осени в берлоги и норы, под выворотки и кучи хвороста и спят спокойно до весны. Толстый слой подкожного жира спасает от холода и постепенно расходуется организмом как питание. А вот горностаи, ласки, норки, колонки, хорьки и куницы в любое время, в любой мороз и вьюгу снуют между остатками сенных зародов и древесными выворотками, от речных пойм до моховых болот в поисках мышей и полёвок. Что ж, голод не тётка – не потопаешь, не полопаешь. Так же и волки. Десятки километров иногда пройдёт волчья стая, а добычей могут быть 2-3 зазевавшихся зайца, падаль за фермой или в скотомогильнике, да изредка больной лось или подранок. Вот и слышится под луной голодный волчий вой, от которого мурашки бегут по коже и прячется всё живое.
Январь для большинства птиц нелёгкая пора. На питание сосновой хвоёй полностью перешли глухари, а тетерева и рябчики – на серёжки и почки берёзы. Спят эти птицы, зарывшись глубоко в снег, где в наиболее сильные морозы проводят значительную часть суток. В снежных лунках спят и серые куропатки, только не в лесу, а на полях или в кустарниковых зарослях, берёзовых колках. Свиристели и снегири давно покинули леса и разлетелись стайками по городам и сёлам. В морозные дни они, распушившись как разноцветные колобки, рассиживают по рябинам и яблоням, подпуская человека совсем близко. Перекочевали ещё с осени поближе к человеческому жилью большие синицы. Жмутся к сёлам сороки и серые вороны, и даже отшельник – чёрный ворон здесь не редок. Залетают сюда седоголовые и трёхпалые дятлы, а иногда можно увидеть шныряющего по заборам из горбыля малого пёстрого дятла величиной не больше воробья. Среди стайки воробьёв можно заметить поползня, синичку-гаичку или московку, иногда белую лазоревку и пищуху. Трудно многим птицам найти в лесу пропитание, вот и ищут они помощи у человека, и хорошо, если находят. Сытой птичке мороз не страшен. Так давайте не забывать помогать нашим маленьким друзьям! Развесить кормушки, насыпать в них крошек, семечек не трудное дело. А за это они не забудут нас летом, помогая бороться с насекомыми-вредителями. Лишь крошки ржаного хлеба класть не надо.  Только клестам ни голод не страшен, ни мороз. С мелодичным пересвистом перелетают они с ёлки на ёлку, роняя за собой уже полупустые шишки. К концу месяца красно-бурые самцы запевают брачные песни, а серо-зелёные самочки приступают к строительству гнёзд. По всему лесу слышен перестук больших пёстрых дятлов. Зимний день короток и надо успеть раздолбить в «кузнице» побольше шишек и наполнить желудок вкусными и сытными семенами, а наступят сумерки – и в дупло. Там, где постоянно кормятся дятлы, всегда на снегу много следов. Синички и поползни, мыши и полёвки подбирают оброненные ими сосновые или еловые семена. Здесь же по ночам мелькают крылатые тени – это бородатые или длиннохвостые неясыти, а может маленькие мохноногие или воробьиные сычи не прочь полакомиться мышевидными грызунами – основной своей зимней пищей. Нередки в таких местах рыжая лиса и стремительная куница.
Крепнет ледяная броня озёр, задыхаются без воздуха подводные жители, просят помощи – проруби прорубь!
Словно сторож с колотушкой ходит Дед Мороз в снежной тишине по лесам и полям. Ползут над лесными полянами и лугами белесые туманы, оседают на ветвях деревьев, кустарников и тростнике искристой кухтой. Взойдёт солнце – и засверкает всё вокруг тысячами огоньков-снежинок. Красиво в зимнем лесу!

Дровосек  
«В лесу раздавался топор дровосека…» – всем с детства известная строчка стихов великого Некрасова почему-то вдруг всплыла в голове, когда я услышал редкий, но громкий стук в ельнике  недалеко от дороги.
Первое, что я подумал – наверное кто-то добывает себе новогоднюю ёлку! Дело-то было накануне праздника. Хотя снег довольно глубокий, но дорога рядом, да и еловый подрост на опушке подходящий. Вполне можно без помех выбрать пушистую красавицу – детям на радость. Но что-то было в этом стуке не так, что-то сбивало с толку. Звуки ударов топора были то частыми, то с длительными промежутками между ними. Да за это время можно было свалить несколько ёлочек. Заинтригованный я направился на стук. Вот уже стук раздаётся совсем рядом, в десятке шагов, но никого не видно. И тут я увидел, как из-за толстого елового пня после очередного удара вылетела щепка и обратил внимание, что снег вокруг пня покрыт слоем кусков древесины и еловой коры, а сам пень почти полностью  окорён.
Вылетела ещё одна щепка и над пнём показалась чёрная птичья голова с длинным гранёным светлым клювом и ярко-красной шапочкой. На меня глянул белый глаз.  Несколько секунд и птица, с хлопком оторвавшись от пня, слетела и спряталась за толстым стволом старой ели. Птица была совершенно чёрная и величиной с ворону, только стройнее. Конечно же, я сразу узнал желну – чёрного дятла, самого крупного из живущих в наших краях дятлов. Дятел выглянул из-за ствола, спрятался, выглянул с другой стороны ствола, уже повыше и перелетел на другое дерево. В зимней тишине отчётливо было слышно, как шуршит кора, когда он взбирается по стволу вверх. Выглянув ещё раз, он перелетел дальше и скрылся с глаз. Я подошёл к месту «работы» желны. Пень был наполовину разбит, гнилая древесина отколота крупными щепками и вся покрыта ходами насекомых-древоточцев: усачей и златок. Видимо ими дятел и лакомился. Так состоялась моя первая встреча с желной-дровосеком. В последствии я многократно встречал следы деятельности этой птицы, видел самих птиц и их брачные игры, находил дупла с яйцами и птенцами, но первое впечатление было самым ярким и осталось в памяти навсегда.

Маленький охотник                       
Ранним утром опушкой леса вдоль кромки поля бодро скакала молодая ласка, оставляя за собой ровную строчку сдвоенных следов.
Она хорошо выспалась после удачной вчерашней охоты, ночью выпал небольшой пушистый снежок, вставало солнце, обещая ясный денёк, и мир был прекрасен. С берёзы, увидев её, закаркала ворона, и она легко нырнула в снег. Через десяток метров её головка с маленькими круглыми ушками осторожно высунулась из-за кочки. Мелькнули чёрные глазки-бусинки: она посмотрела наверх. Вороны на берёзе уже не было, улетела по своим вороньим делам. Ворону, конечно, она не особо и боялась: вряд ли одинокая ворона осмелилась бы напасть, но своим карканьем охоту та могла испортить.
Слегка встряхнувшись, зверёк короткими прыжками поскакал дальше. На пути попалось остожье. Пшеничную солому уже вывезли, но, как всегда, осталось её достаточно, чтобы это место облюбовали мыши или полёвки. И действительно, ласка хорошо чувствовала их резкий запах. Он разносился ото всюду, со всех сторон сразу. Ласка перестала принюхиваться и замерла, стремясь услышать малейший шорох мякины. Но ей не повезло: наевшиеся за ночь грызуны отправились спать, а гоняться за ними по норкам с утра не хотелось. И снова скачки по белой пелене нетронутого снега, искрящиеся на солнце снежинки. Её путь пересёк след, очень похожий на собственный, но значительно крупнее. Горностай! Ласка не стала испытывать судьбу и резко свернула в лес. Горностай не любит закрытых пространств – ему нужен простор. Поэтому в лес он  точно не сунется! Легко скользя между ёлками и берёзами, белоснежный зверёк продолжал путь. Желудок уже начал ощущать потребность в пище, когда на снегу попались крестообразные отпечатки следов рябчика.
В другое время ласка, может быть, и не обратила на них внимания, но голод – не тётка, и надо использовать все возможности. Конечно, рябчик раз в пять крупнее, но у него нет таких острых зубов! След петлял между стволами деревьев, заходил в густые кусты шиповника, но не останавливался. Ласка надеялась, что рябчик зароется в снег, поспать в снежной лунке середину дня перед вечерней кормёжкой. Но рябчик, не найдя ничего съедобного под пологом леса, взлетел, оставив на снегу чёткие отпечатки жёстких перьев крыла, и отправился на берёзы, клевать их замёрзшие почки и серёжки. Вот незадача! Мыши, и даже их следы, долгое время совсем не встречались…
Вскоре она доскакала до маленького незамерзающего ручейка. Это её остановило. По старому опыту она знала, что к ручейку прилетают на водопой различные птички, насладиться вкусной студёной водицей. Дважды она удачно подкрадывалась к ним, и неожиданно, выскочив из-под снега как чёрт из табакерки, ловила синичек-гаичек. А мясо у них превку-у-усное.  Ласка даже облизнулась. Она нашла место, где птички часто садились и утоптали снег на берегу, и затаилась под снегом. Напрасно прождав около часа, зверёк выбрался на поверхность. Зимний день короток и нельзя было оставаться на ночь без добычи.
Древний инстинкт подсказал правильное решение. Надо охотиться там, где есть дичь, и ласка длинными прыжками помчалась к остаткам соломы на кромке поля. Она рисковала: там сейчас мог быть горностай – опасный для неё конкурент. Но риск был оправданный. Ведь если она останется без еды, то ослабнет и может замёрзнуть. Кроме того, зверёк надеялся в случае опасности успеть юркнуть в одну из мышиных норок в земле, которых, как заметил в первое посещение, было довольно много. Ласка может это сделать, а горностаю в норку не пролезть.
Подбегая к остожью, она своим чутким носом сразу уловила свежие запахи грызунов. Замедлила прыжки, а затем пошла мелкими шажками. Послышался писк и на поверхность выскочили две полёвки. В два прыжка она настигла неосторожных грызунов и схватила одного из них. Полёвка недолго сопротивлялась, пытаясь вырваться, но быстро затихла, и ласка принялась за еду прямо на месте схватки. Пообедав и поужинав одновременно, сытая и довольная, она зарылась в солому. Через некоторое время грызуны успокоились и вновь зашуршали в соломе. Без особых усилий ласка поймала и придушила ещё двух, но есть не стала, так как уже была сыта. Наконец охота ей надоела, да и стало смеркаться. Можно было переночевать здесь же, в любой мышиной норке, но она предпочла своё жилище, устроенное в дупле упавшей осины и сейчас покрытой толстым слоем снега. Там было тепло, уютно и безопасно.

Глухая пороша
Утром снег валил. Не спится!
Вот он кончился. Я в лес.
Снег, как чистая страница,
Да пики ёлок до небес.
И на этом фоне белом
Нет ни чёрточки следов,
Всё занесло, заиндивело,
Нерушим снегов покров.
И ни заяц, ни лисица,
Ни один зверёк лесной
Не подумал расписаться
В книге белой под сосной.
Лес стоит заворожённый,
Белым саваном накрыт.
Даже воздух напряжённый
Веткой не пошевелит.
Даже бойкая синица
Не решилась прыгнуть вниз,
В незамаранной  странице
Начертать следок-девиз.
Все дороги и тропинки,
Как невинно полотно.
Только лёгкие снежинки
Плавно кружат, как в кино!
Ожидание
Подведёны все итоги,
Все оплачены долги,
Все ли пройдены дороги?
Живы ли ещё враги?
Порасставлены все точки,
Год прожили мы не зря!
Все оторваны листочки
На стене с календаря.
Новый год стучится в двери,
Здравствуй! Здравствуй Новый год!
В чудеса приятно верить,
Как мы ждали твой приход!

Праздничный стол
Не желаю страдать от традиций –
Перед праздником выдал жене –
Не нужна итальянская пицца,
Нужен русский салат оливье.
И не надо нам устриц пищащих,
Ни омар не нужон, ни лангуст,
Подавай нам капусты заквашенной,
Она много приятней на вкус.
И селёдка под шубой при этом
Никому из гостей не вредит,
Закусить главный тост винегретом
Каждый ложкой большой норовит.
А сейчас я  полезу в подполье,
И не трать на меня громких слов,
Ну, какое быть может застолье
Без солёных грибов, огурцов!

Старый и Новый
Новый год придёт в мгновенье,
Звон бокалов, песни, шутки!
Фейерверки, поздравленья
Здесь не стихнут ни минутки.
В уголке же, под елинкой,
Доживает Старый год.
Может кто-нибудь слезинку,
Вспомнив про него, смахнёт.
Кто-то может быть под ёлку,
Пожелав подруге счастья,
Поднапишет как шпаргалку
И забудет в одночасье.
Был плохим он иль хорошим
Разве нам его судить.
Прошлогоднюю порошу
Никогда не воротить.
Скрипнув, сам откроет двери,
И сгорбатясь, Старый год,
Тишину  шагами меря
Не простившися, уйдёт…

Начало года
Ну вот, часы двенадцать бьют,
Секунда – и другое исчисленье.
И не хватило нескольких минут,
Тебе отправить поздравленье!
Был занят телефон, как жаль!
Не обижайся, я тебя поздравлю,
И  между нами не мелькнёт печаль,
Весь новый год я для тебя оставлю.
Каков был старый, незачем судить,
Остался старый год уж за порогом.
С тобой нам есть о чём поговорить,
И я, хочу поговорить о многом.
Не всё сбылось, что загадали мы,
Но впереди ещё немало вёсен.
И вот сейчас, среди глухой зимы,
У Дедушки побольше их попросим!

Гороскоп
Мы под этим гороскопом
Обалдели враз всем скопом.
Слишком умный стал народ,
Есть зверёк на каждый год.
Всяк у нас живёт под знаком,
НиспослАнным зодиаком,
И теперь ты стал вовек
Вроде и не человек.
Толи кролик, то ли крыса,
Не поехала бы крыша
Этот лев, а тот змея,
Посмеюсь над вами я.
У тебя жена свинья,
Не пойму, кто толком я.
Может даже и дракон,
Хоть я с ним и не знаком.
Мой сосед баран, уж точно,
Под луной родился ночью.
Водолеи, козероги, девы,
Рыбы и стрельцы, ну где вы?
А в этот год, мелькнёт
мыслишка,
Будет крыса, то ли мышка…
Пораскинул я умишком,
Нет уж! Крыса – это слишком!