Весна света
«Весной света» назвал март великий знаток нашей природы писатель М.М. Пришвин. Всё больше в небе голубых проталин, всё ярче румянит солнце по утрам сугробы. Повисли сосульки с крыш – природа откликнулась на первую ласку солнца. Почернел и осел снег. Вокруг столбов и стволов деревьев образовались воронки. Нагретые солнцем шишки сосен и елей открывают свои чешуйки, высыпая крылатые семена. Разнесёт их весёлый весенний ветерок в разные стороны и через год-два где-нибудь на старых гарях, пустырях или вырубках появятся молодые всходы. Забелели «барашки» на вербах. Со средины марта заметно увеличиваются почки на серой ольхе и осине. Вскоре под радостный перезвон весенних ручейков полетит с них ярко-жёлтая пыльца.
На полях появляются первые проталины и почти сразу же по ним важно вышагивают носатые грачи – вестники наступившей весны. Продолжаются свадьбы у белок, начинаются у зайцев. А у волков и лисиц гон постепенно затухает, и они рыщут по лесам и оврагам, отыскивая подходящее место под семейное логовище.
С приходом марта начинается гон у рысей. Обычно тихие, они в это время громко урчат и мяукают, иногда рычат. Встречаясь, самец с самкой громко стукаются лбами, как бы бодаются, а затем начинают вылизывать друг друга. Если за самкой увязалось несколько котов, между ними возникают ожесточённые драки.
Оставляют свои зимние квартиры енотовидные собаки: у них начинается гон, причём за одной самкой бегают сразу по три-четыре самца. В конце марта начинается гон у всего большого семейства куньих. В это время активны круглые сутки выдры, куницы, хорьки, норки, колонки, горностаи и ласки, неутомимо разыскивающие себе пару. Птенцы клестов покидают гнёзда к середине марта, но это происходит не у всех пар: некоторые ещё только строят гнездо, другие продолжают откладку яиц, третьи продолжают насиживать, четвёртые выкармливают прожорливых птенцов кашицей из семян хвойных деревьев. У бобров заканчиваются подводные запасы, и они всё чаще выходят на поверхность погрызть свежих веток.
В начале третьей декады марта откладывает первое яйцо в гнездо на вершине с высокой сосны самка ворона. Наступает пора больших хлопот и у других зимующих птиц. Крикливые кукши в конце месяца необычно молчаливы: они уже построили тёплое гнездо с толстыми стенками и основанием из веток, мха, шерсти и скоро начнут кладку. Приступают к строительству гнёзд сойки, серые вороны, сороки. Высоко в стволе осины долбит себе четырёхугольное дупло чёрный дятел желна. Филин чистит площадку для гнезда под выворотком или низко нависшими ветвями ели, а затем в центре её вытаптывает лунку: гнездо готово. Бородатая неясыть своего гнезда не строит. Она облюбовала под него старое гнездо канюка или ястреба-тетеревятника и лишь подновляет и расширяет лоток. Длиннохвостая неясыть нашла подгнивший сломок толстой берёзы и на его вершине вытаптывает в трухе лоток. У мохноногого и воробьиного сычей начинается своеобразный ток. Самцы сидят на ветке внутри кроны дерева и монотонно продолжительно свистят, а самки отвечают им более коротким свистом.
По утрам в лесу слышны звонкие голоса бойких синиц и барабанная дробь дятла. С завидным постоянством начали вылетать на токовые участки глухари, но они ещё не токуют, а только бродят по снегу и «чертят». Рябчики, не успевшие осенью найти себе пару, навёрстывают упущенное. Изредка слышно далёкое бормотание тетеревов-косачей. Серые вороны давно уже поделили меж собой гнездовые участки и резкими криками отгоняют прочь случайно залетающих сюда сородичей. Стаи чечёток, пуночек, снегирей и свиристелей двинулись на север.
И хотя погода в марте порою капризна, уже недалеко то время, когда споёт свою первую песню скворец и разольётся над полями звонкая трель жаворонка.

Западня
Середина марта. Весна медленно, осторожно, но неуклонно вступает в свои права. По ночам ещё морозит, а днём уже ощутимо пригревает.  Повисли с крыш сосульки – природа откликнулась на первую ласку солнца. Звенит капель. Почернел и осел снег. Вокруг столбов и стволов деревьев образовались воронки.  Звонкие голоса синиц будоражат душу. Какие певцы из воробьёв? А прислушаешься – такие выдают рулады. Высоко в ясном небе с булькающими звуками кружат и кувыркаются пары воронов, у них своеобразный ток, начались свадьбы.
Ноздреватый, пористый снег по утрам хорошо держит лыжи. Раным-рано, едва заалело небо на востоке, отправляюсь в лес. Скользишь по поверхности, совершенно не проваливаясь.  На опушке сразу попадаю в сказку. Утренний туман осел на ветви деревьев и кустарников миллионами мелких кристалликов, переливающихся от лучей восходя- щего солнца всеми цветами радуги. Кухта образовала сказочные фигуры и персонажи. А вокруг тишина и безмолвие. Вдруг почти над головой раздалась громкая, дребезжащая барабанная дробь. В стороне ей ответила вторая. Вдалеке – третья. Это дятлы восторженно встречают новый весенний день. Осторожно пробираюсь меж деревьями: чуть заденешь ствол, и на тебя обрушивается лавина изморози. Солнце поднимается выше, льдинки-снежинки тают. Начинается такая капель, что вынужден немедленно выбираться на поляну, и какое-то время пережидать.
Но вот капель перестаёт, можно двигаться дальше. Моя цель – старый глухариный ток. Приближаюсь к знакомому месту. Лыжный скрип вспугивает лесного петуха. Раздаётся грохот крыльев, мелькает чёрно-бурый силуэт между стволов, и вновь тишина. Подхожу к месту взлёта. Весь снег под соснами в бору разрисован «чертежами» и «набродами». Это глухарь в возбуждении метался под деревьями, распустив крылья. Жесткие и упругие перья рисовали на снегу параллельные волнообразные линии. Обхожу территорию тока.  Вот ещё чертежи, и ещё. Не менее пяти петухов вскоре будут играть, и петь свои любовные песни на гриве между болотами.
Пора возвращаться. Напрямую пересекаю болото и вхожу в прибрежный ельник. Снег начинает слегка налипать на лыжи. Неожиданно слышу над головой какие-то подозрительные шорохи. Вниз летят чешуйки коры. Затем слышится цокот и стрекотание. Вглядываюсь в кроны деревьев. Вот шевельнулась еловая лапа, наклонилась и с ёлки на сосну перепрыгнула белка, за ней вторая. Не переставая цокать, белки винтом стали подниматься вверх по стволу. Вот они резко остановились, и несколько секунд смотрели друг на друга из-за ствола. Одна белка застрекотала, извернулась, и побежала по стволу вниз. Вторая последовала за ней. Я медленно отступил назад и спрятался за толстой сосной. Белки спустились до комля и принялись бегать друг за другом по снегу.  Я хорошо их рассмотрел. Началась весенняя линька. Шубки ещё были серебристо-серые, а лапки уже порыжели. Со стороны послышался звонкий цокот. К играющим зверькам скачками приближалась третья. Одна из белок повернулась и бросилась навстречу. Завязалась драка. Клубок из тел прокатился по снегу и распался. Один зверёк бросился наутёк. Победитель его преследовать не стал, а сел на задние лапки столбиком и принялся вылизывать шубку. Третья белка (видимо самка) подскакала и стала её обнюхивать. Недалеко треснул сучок, белки мгновенно взлетели на дерево и исчезли в густой кроне. Я подождал ещё недолго, но никто не появился. Я пошёл до дома, до которого было не более часа ходьбы.
Но не тут-то было! Как только вышел из ельника в березняк, снег начал налипать сильнее, я уже не скользил на лыжах, а с трудом переступал. Вскоре я уже не мог поднять ногу с лыжей. В общем, загнал я сам себя в ловушку! Пришлось лыжи снять, соскоблить с них снег и водрузить на плечо. Хорошо, что снега было всего в пол колена, иначе пришлось бы ползти. И всё же… Кто не пробовал ходить по 30-40 сантиметровому снегу, тот меня не поймёт. Через каждые десять минут приходилось останавливаться и отдыхать. Домой я явился не через час, а через четыре с половиной, обессиленный, насквозь промокший от пота и на дрожащих ногах.
Сейчас, когда я дописываю этот рассказ, с содроганием вспоминаю тот день, едва не ставший для меня трагическим. Уйди я километра на три подальше, или задержись на току, до дома бы уже точно не добрался. И как поётся в песне: «я лежу как сыр на блюде, и красивый мой скелет, может быть отыщут люди, через пару тысяч лет». И не читать бы вам эти строки.
Но, как говорится: «что ни случается, всё к лучшему!». Этот урок, который преподала мне природа, я запомнил на всю оставшуюся жизнь,  и свою ошибку не повторил ни разу за последующие пятьдесят лет.

Весенняя капель
Вышел во двор. Весна радостно, от уха до уха улыбается солнцу.  Прислушался. Да она ещё и поёт! Чирик-дзынь-шлёп, чик-чирик-дзынь-шлёп, чирик-дзынь- дзынь-шлёп-шлёп… Осмотрелся, откуда такая музыка?  Сидит на воротах воробей, прищурился от ласкового солнца, ничего вокруг не замечает: чирик, чик-чирик!  Висит с крыши длинная сосулька, переливается на солнце всеми цветами. Рядом ещё одна.  Пробежала по сосульке струйка, повисла на конце маленькой капелькой. Пробежала другая струйка, капелька выросла, оторвалась: дзынь! Рядом – дзынь! Летит капелька к земле, а там её встречает маленькая лужица: шлёп! Рядом – шлёп!
Звуки сливаются вместе, вот и слышится мелодия весенней капели. Чирик-дзынь-шлёп, чик-чирик-дзынь-шлёп, чирик-дзынь-дзынь-шлёп-шлёп… Губы сами расплываются в улыбку, и с таким весёлым, приподнятым настроением отправляюсь на работу. Летят брызги из-под сапог, а в голове продолжает звучать мелодия, откуда-то появляются нужные слова, начинается складываться весёлая песенка. Но, до работы нет и пяти минут ходьбы и песня до конца не успевает сложиться. Может у вас получится?! Попробуйте! Чирик-дзынь-шлёп, чик-чирик-дзынь-шлёп, чирик-дзынь-дзынь-шлёп-шлёп!

Танцы в воздухе

Первая половина марта. Прекрасный солнечный денёк. В посёлке с крыш висят длинные сосульки, а вот в лесу такого нет: о начале весны здесь говорит лишь отсутствие привычного снега на сосновых и еловых лапах, да воронки в снегу вокруг толстых древесных стволов. Снег ещё не липнет и лыжи легко скользят по неокрепшему насту. Вокруг тишина, изредка нарушаемая тонким писком синичек или стуком трудяги дятла в его «кузнице», где он долбит очередную шишку.
Вдруг высоко над головой слышу странные булькающие звуки. Сквозь сомкнутые сосновые кроны ничего не вижу, поэтому спешу на ближайшую поляну и, задрав голову, пытаюсь выяснить источник звуков. Высоко в небесной синеве широкими кругами планируют два ворона, мои старые знакомые. Я знаю, что недалеко на высокой сосне находится их гнездо, за которым я наблюдаю вот уже семь лет. Вороны живут долго (в неволе до 80 лет) и пары образуют постоянные, до смерти одного из них. Гнездо у них тоже постоянное, на многие годы. Они его ежегодно ремонтируют, надстраивают и меняют шерстяную выстилку лотка. Правда иногда, по неизвестной причине, пара гнездо бросает и строит новое или занимает брошенное гнездо крупных хищных птиц, но отмечены случаи возвращения в старое гнездо. Что-то я отвлёкся. А вороны за это время сблизились и стали кувыркаться то через одно, то через другое крыло, часто издавая мелодичное бульканье. Затем они разлетались и всё повторилось вновь. Брачные танцы продолжались около получаса, а потом обе птицы спланировали на вершину высокой сосны. Старый ворон несколько раз поклонился с хриплым карканьем и задремал на солнышке.
Самка долго копошилась, устраиваясь поудобнее и вдруг захватила своим мощным клювом сухую ветку и принялась её отламывать. Ворон наблюдал за подругой одним глазом, видимо эта возня ему надоела. Он ухватил клювом ветку и резко дёрнул. Послышался треск, и ветка отломилась. Он что-то проворчал, вроде – вот как надо – самка оторвала свою ветку, и они дружно полетели в направлении гнезда.
Возвращаясь своей лыжнёй обратно, опять увидел эту пару, заново танцующую в вышине свой брачный танец. Ну что-ж – подумал я – всё ясно, ждите в гости к концу месяца.

Вот и март
По  утрам сосульки плачут,
К нам весна явилась, значит.
Днём на солнце тает снег,
Ручейки берут разбег.
Ну, а вечером всё вспять,
Подморозило опять.
И ночами вовсе тьма,
Не сдаёт ещё зима.
Только ей недолго злиться,
Надо же с весной  делиться.
Вот дождёмся мы рассвета,
Улыбнётся  «весна света».            
Снова звонкая капель
Песнь заводит на весь день.
С песней будут ручейки
Добираться до реки.
И уйдёт зима, однако,
А на склоне у оврага,
Просто так, не для стиха,
Расцветёт мать-мачеха.

Март-затейник
В лесу капель. Растаял иней.
Вчера снег белый, сегодня – синий.      
На ветках выросли сосульки,                                             
И звук не тихий, а даже гулкий.
Пищат птенцы в гнезде клестов,
Февраль для них не был суров.
А чёрным вОронам опять
В лазури время флиртовать…
Вот дятел пёстрый выбрал сук,
И барабанный донёсся звук.
Лисе не спится в тёплой норке,
Ведь время свадеб на пригорке.
А вот и заяц в белой шубе.
Покрасовался? Ну и будет!
Подходит времечко опять
Её на серую менять.
В лесу так стало интересно…
Звенят синиц шальные песни,
И скоро вербочки-подружки
Пушисты вывесят игрушки!
                
Март
Март пришёл с сосульками
Из-под снежных крыш,
И с кошачьим злобным рёвом,
Разметавшим ночи тишь.
Чувства обостряются
По весне безмерно,
И до звона натянулись
Наши струны-нервы.
Надоела за зиму белая метель,
Уж до дыр протаяла снежная
 постель.
Но ещё мерещатся отголоски
стужи,
Хоть и появляются вечерами лужи.
Пусть под яркими лучами
Тает снега крошево.
Мир наполнится мечтами,
Только лишь хорошими.
За ручьём весенним звонким
Утром ранним поспеши
Пусть заполнит мир огромный
Чудо-музыка души!

Мне синичка пропела
 Мне синичка пропела:
«Наступает весна».
Но пока что без дела
Зря сижу у окна.
Выйду я на крылечко,
Там  играет капель,
Март летит быстротечно,
На подходе апрель.
И вокруг уж не лужи,
А ручьёв перезвон,
Не бывать больше стуже,
Убралась зима вон!
Всем позёмкам, метелям.
Наступает конец,
Ровно через неделю
Песнь споёт нам скворец!

Весне дорогу!
Я пробираюсь в гулкой тишине
Морозным утром голубого марта,
И призрачные тени, как во сне,
Спешат раскрыть свои мне карты…
Что он задумал, этот юный месяц,
О чём мечтает молча под луной,
Молчат березы, головы повесив,
Молчит тёмно-зелёных елей строй.
Лукавый ветерок с позёмкою-подругой
Спустились в лог и смотрят из кустов.
Застывший хоровод из сосёнок упругих
Молчит, не находя красивых слов.
А март вдруг засмеялся звонко,
Как будто колокольчик прозвенел,
Забарабанил дятел на сосёнке
И солнца лучик в кронах загорел.

Автор литературной страницы Вадим Светашов, п.Тугулым.