Золотая осень
Начало осени. «Осенняя пора, очей очарованье…» – писал А.С. Пушкин. Лес одевается в свой самый удивительный, сказочный наряд. Сначала появляются золотисто-жёлтые цвета, затем пурпурно-красные и, наконец, бурые и сизо-чёрные. А кругом ещё и зелень хвои разных оттенков. Всё это вместе – такой пёстрый гобелен, что рябит в глазах. Летит пух иван-чая, а вместе с ним длинные серебристые паутинки с крошечными паучками, расселяющимися в новые места. Исчезает гнус и в солнечные, временами ещё по-летнему тёплые дни вполне можно загорать даже на лесной поляне или на болоте во время сбора клюквы и брусники. Если такая погода затягивается на несколько дней, а то и на неделю, такой период называют «бабье лето».
Сентябрь – месяц груздей, боровиков, моховиков, рыжиков и опят. Идёт массовый сбор клюквы и брусники. Поспели шиповник, рябина, калина, боярышник.
Звери начинают готовиться к зиме. Кабаны в одиночку, выводками и целыми стадами постоянно выходят на поля с зернобобовыми культурами. Нагуливают жир. Лоси-быки трутся рогами об стволы деревьев, счищая с них лохмотья кожаной «рубашки». Начинается гон. Быки в сумерках ревут (стонут – как говорят охотники), разыскивая самку, ломают деревца, роют копытами землю, вырывают с корнем кусты. Между ними возникают ожесточённые схватки, иногда со смертельным исходом. У косуль заканчивается гон и начинается осенняя линька. Рыжий окрас сменяется серо-серебристым. Медведь «жирует», поедая в больших количествах ягоды, корневища, кедровые орехи. У лесных куньих (куница, колонок, горностай, ласка) в конце месяца начинается линька. Птиц в их рационе становится значительно меньше, насекомые исчезают. Основной пищей становятся мыши и полёвки, но зверьки с удовольствием поедают смородину, шиповник, рябину. Околоводные куньи (норка, выдра) накапливают подкожный жир. У них начинает расти густой подшёрсток. Барсук продолжает делать запасы. Сушит лягушек и ящериц, натаскивает в специальные отнорки-кладовки вкусные корешки и зерно. Зайцы заканчивают третий помёт и частично переходят на грубую пищу: кору и тонкие ветки осины и ивы. Бурундук всё реже показывается из своего зимнего убежища. Его кладовки полны семенами, зерном, орехами. Белки не имеют кладовых, но тоже делают своеобразные запасы: затаскивают на деревья грибы, насаживают их на сучёк с солнечной стороны и забывают о них на некоторое время. У них появляется пепельно- серо-серебристая шубка и только голова и лапки пока остаются рыжими. Ондатры заканчивают третий гон и начинают очередной помёт. Продолжается строительство и ремонт хаток и нор. Енотовидная собака накапливает жир перед зимней спячкой. В эту пору её можно встретить не только в сумерки, но и днём. Она становится неразборчивой в пище, всё время что-нибудь жуёт. Насекомые, лягушки, падаль, моллюски, мыши, снулая рыба, ягоды, корешки входят в её меню. У лис распадаются выводки. Молодняк волков начинает охотиться вместе с родителями.
У птиц в полном разгаре отлёт. Многочисленными стаями, небольшими группками и даже поодиночке они устремляются в тёплые края. В начале месяца отлетают остальные ласточки, соловьи, все пастушковые. Следующая волна – это пеночки, камышовки, большинство куликов, мухоловки, славки, ушастые и болотные совы. Со средины сентября начинается отлёт журавлей, поганок, выпей, голубей, жаворонков, дневных хищных птиц. Ближе концу месяца отлетают зяблики, трясогузки, большинство дроздов, чайки, вальдшнепы, бекасы. Начинается отлёт речных уток, гаршнепов, частично нырковых уток. У зимующих (осёдлых) птиц свои заботы. Кедровки, сойки, кукши запасают кедровые орехи, зерно, семена, припрятывая их в полудуплах, под корни деревьев, в мох, ращелины стволов. Большую часть своих захоронок они забывают, часть находят зимой, часть поедается другими птицами и зверями, часть весной прорастает в самых неожиданных местах.  Синички, пищухи и поползни тоже делают запасы, рассовывая семена трав по трещинкам коры и дуплам.  У взрослых рябчиков заканчивается линька, они начинают образовывать пары и в это время охотно идут на манок охотника. Тетеревиные выводки собираются в стаи, которые кочуют по полям и болотам, питаясь ягодами и зернобобовыми,  а концу месяца в их рационе всё чаще встречаются серёжки и почки берёз. Глухари также питаются ягодами, но в середине месяца регулярно вылетают на осины и лиственницы, на которых до заморозков поедают увядающие листья и хвою. Часто вылетают на поля, выклёвывая оставшееся после уборки зерно и горох. В конце месяца их меню пополняется хвоёй и почками сосны.
День осеннего равноденствия наступает 22 сентября. С этой даты светлое время суток становится короче тёмного. Чаще хмурится небо, идут унылые моросящие дожди, на поникшей траве по утрам появляется иней, нередки ночные заморозки.

Живые колючки
Ночь раскинула свои объятья. Чернильная темнота заполнила всё вокруг. Как-то вдруг, высыпали не небо звёзды. Их мерцающий свет был почти не заметен, но достаточен для того, чтобы обозначить серыми пятнами ближайшие деревья. Тишина оглушала. Даже лёгкий ветерок спрятался в пышных кронах. Неуверенно и осторожно свистнул сыч. Из чащи тихо ему ответил второй.  Заслышав их, испуганно пискнула и прошуршала мышь, спрятавшись под прошлогодней листвой.
Над дальним лесом чуть посветлело, и показался маленький краешек луны. Медленно-медленно она выползала из-за неровного горизонта. И вот уже голубовато-жёлтый шар с неясными размытыми серыми пятнами завис над пиками деревьев, освещая лес мертвенно-призрачным светом.
На опушке небольшой поляны послышались лёгкие шелестящие шажки. Топ-топ, топ, топ, топ, топ-топ. Тишина. И снова: топ-топ, топ, топ-топ. Кто-то двигался короткими перебежками. Раздалось тихое фырканье, и на поляну по еле заметной тропинке вперевалку выкатилось какое-то существо, отсвечивая белыми кончиками колючек. Блеснули чёрные бусинки глаз, на конце острой мордочки смешно зашевелился такой же чёрный нос. Конечно же, это всем нам знакомый ёжик! Видимо что-то унюхав, он носом раскидал прошлогодние листья, и вытащил длинного извивающегося дождевого червя. Прижал его лапкой, разорвал пополам и одну половинку проглотил, за ней последовала и вторая. Опять тихо фыркнул и на кое-то время замер.
Как большинство млекопитающих, ведущих ночной образ жизни, у ежей слабое зрение, зато превосходное обоняние и слух. Его маленькие ушки, едва выступающие из-под колючек, шевелились в разные стороны. Они улавливали едва различимые звуки. Ёжик сошёл с тропинки, быстро перебежал к большому куску древесной коры и перевернул его носом. Крупная жужелица красотел пыталась опять скрыться под кору, но обладатель колючей шубки оказался проворнее.  На его зубах захрустел хитиновый панцирь жука.
Всё же этой пищи оказалось мало, чтобы насытится и ёжик опять замер. Поблизости зашуршала в траве полёвка, и зверёк кинулся на звук. Полёвка вовремя услышала топоток, и шмыгнула в узкую щель меж корней берёзы. Ежик недовольно фыркнул и побежал вдоль кромки поляны. Уже вскоре его ноздри учуяли запах добычи. Медленными, осторожными шажками он двинулся на запах. Небольшая лягушка выпрыгнула почти из-под носа. Как она очутилась на лесной поляне? Ежик мгновенно прыгнул на неё и прижал к земле когтистыми лапками. Острые зубы вонзились в жертву. Он отрывал от тела куски и тут же их проглатывал. Строение зубов у ежей таково, что они все одинаковые, за исключением двух длинных боковых резцов, напоминающих клыки. Поэтому они не могут разжёвывать пищу. За этот процесс питания, маленького ёжика ещё называют самым кровожадным зверем, ведь не душит и не загрызает добычу, а рвёт её живую на куски.
Насытившись, ежик забрался под лапы молодой ёлочки, нависшие шатром над землёй, и решил немного отдохнуть. Подремать ему, однако, не удалось. Только он свернулся в клубок, как послышались прыжки, и на поляну выскочил заяц. Посидев столбиком, заяц принялся щипать траву. Вскоре к нему подскакал второй заяц. Они обнюхались и рядышком продолжили свой ужин. А через некоторое время через всю поляну к ним приблизился ещё один беляк. Они тоже обнюхались, но совместную трапезу не продлили, а двое принялись гоняться друг за другом.  Третий как бы даже не обращал на них внимания. Постепенно эти догонялки переросли в драку.  Два длинноухих высоко подпрыгивали и пытались достать соперника длинными задними лапами с нехилыми когтями.
Нежному ежиному слуху эти скачки были подобны конскому топоту, и он поспешил убраться подальше от места сражения, не привлекая к себе внимания. Но, оказалось, не один ёжик наблюдал за заячьей схваткой. Годовалый колонок, прижавшись к наклонному стволу берёзы, тоже имел интерес к этой драке. Рыжий хищник не решился бы напасть на взрослого зайца, но ведь кто-то из них мог серьёзно ранить другого, и тогда у колонка появлялся шанс на хорошую добычу. К его глубокому сожалению косые поединщики быстро разбежались в разные стороны. Зверёк уже было собирался спрыгнуть с дерева, но вдруг услышал сначала невнятный шорох шагов, а потом и шевелящуюся траву. Кто-то пробирался вдоль опушки!
Глаза рыжего разбойника хищно блеснули. Но он никак не мог опознать того, кто пробирался в высокой траве. Ежей он в своей короткой жизни ещё не встречал.  Тёмный движущийся комок изредка отсвечивал светлыми точками на спине, и изредка тихо пофыркивал. А может это маленький зайчонок? Медлить было нельзя. Колонок оттолкнулся от жёсткой коры, спрыгнул вниз и в несколько прыжков настиг неизвестное животное.
Но как бы ни легки были его прыжки, как бы мягко не касались земли пушистые лапки, чуткие уши ёжика их услышали. Длинное тело мгновенно свернулось в клубок, выставив во все стороны острые крепкие иглы. Колонок с маху влетел в колючки, и тут же, коротко взвизгнув, отскочил.  На носу выступила капелька крови. Он мотал головой, и ничего не понимал. Только что перед ним была добыча, и вдруг вместо неё какой-то колючий шар! И этот шар не подавал признаков жизни, хотя от него тянуло животным теплом. Колонок прилёг на землю и положил голову на вытянутые вперёд лапки. Какое-то время он пролежал в ожидании, сам не зная, чего. Шар не шевелился. В животе заурчало: голод давал себя знать. Рыжий поднялся, и не оборачиваясь, поскакал в лес.
Шар чуть-чуть приоткрылся. Из образовавшейся ямки блеснул чёрный глаз, показался кончик шевелящегося носа. Кажется, всё спокойно. Колючий шар развернулся, и ёжик тоже потопал в лес, подальше от поляны.  Он был вполне сыт, а разные там приключения ему совершенно не нужны. Добежав до ближайшей кучи хвороста, он с трудом протиснулся сквозь сучки, нашёл свободное место и сладко заснул.

Сорочьи пляски
Иду узенькой лесной дорожкой с полной корзиной грибов. Солнце печёт нещадно, и, хотя в лесу полутень, но воздух душный и тяжёлый. Заканчивается действие репеллента, и отдельные комарики уже пытаются садиться на открытую кожу. Повторно мазаться нет никакого желания, до дома остаётся с полчаса ходьбы, да вон и поле сквозь листву уже просвечивает. А там ветерок отгонит назойливых кровососов.
Вдруг меня невольно насторожило сорочье стрекотание, доносящееся с опушки. Прислушался. Точно! Стрёкот тревожный или даже возбуждённый. Сорочьи разговоры я давно научился понимать. А этот какой-то необычный. Любопытно стало. Спрятал корзинку под ёлочку и, не обращая внимания на комаров и прячась за деревьями, подкрался ближе к опушке.
Сорока не просто стрекотала взахлёб. Она прыгала по берёзе с ветки на ветку, при этом подёргивая длинным хвостом и глядя куда-то вниз. Потом перелетела на соседнее дерево, уже чуть ниже, продолжая азартно верещать. На земле тоже мелькало нечто чёрно-белое, но сквозь ветки и листву рассмотреть никак не удавалось.  Я продвинулся ещё вперёд и сместился в сторону. В просвет между стволами стал виден кусочек поля, прилегающий к опушке.
На него и выскочило это пёстрое существо, в котором я немедленно узнал сороку. Но что она вытворяла! Она исполняла какой-то дикий танец.  То подскакивала, помогая себе крыльями, то семенила вперёд, высоко задрав хвост, то отпрыгивала назад на два-три прыжка и опять подскакивала. При этом то ли резко кланялась, то ли клевала что-то на земле. И всё это молча, но под вопли подружки. Наконец и та слетела на землю рядом с первой, и они вместе принялись выделывать танцевальные па. Я недоумевал. Такого видеть ещё не приходилось.
Рискнул было приблизиться немного, маскируясь несколькими невысокими, но густыми ёлочками. В это время прилетела ещё одна сорока. Уселась надо мной на вершину березы и коротко подала голос. Я её хорошо понял. Так сороки оповещают о присутствии человека. Конечно же, она меня заметила, и поспешила предупредить сородичей. Сороки прекратили пляску и взмыли вверх на деревья.  Сразу обнаружили меня и улетели вдоль опушки. За ними немедленно последовала третья.
Я вышел на место сорочьей пляски. В невысокой траве лежал кусок чёрной промасленной верёвки. Наклонился, чтобы лучше рассмотреть. Верёвка слегка шевельнулась и один конец чуть приподнялся. На нём я заметил два жёлтых пятна. Да это ведь уж! Кожа его поблёскивала на солнце и поэтому казалась маслянистой.  Уж не пытался уползти и опустил голову. Спина, и особенно хвост были изрядно поклёваны. Так вот какую пляску исполняли белобоки! Пляску смерти!
Посмотрев в сторону, куда улетели сороки, увидел их, сидящими на сухой сосне в сотне метров. Только их было уже четыре, они наблюдали за мной. Хотел было перенести ужа в лес, но передумал. Он явно не жилец, а отбирать законную добычу у сорок я не имел никакого права.
Опять я узнал кое-что новое из жизни лесных обитателей.

Листопад

За листом летит листок,
Вот и первый холодок
Нам подарит первый иней,
И нисколько он не синий.
День становится короче,
Но зато длиннее ночи,
В полумрак ложится даль,
Солнца летнего так жаль.
Дремлют ели, дремлют сосны,
Лишь один лужок покосный
Утром весь в молочной дымке,
Словно призрак – невидимка.
Как хотелось бы чуть-чуть
Чтоб пробился солнца луч,
И обрадовал бы нас,
Может быть в последний раз.

Самобранка

Осень нынче спозаранку
Стелет скатерть самобранку.
И чего здесь только нет,
Выбирай скорей объект!
Опята дружною ватагой  
Влезли на большой пенёк,
Солнцу позднему так рады,
Прекрасный выдался денёк.
А вот это боровик,
Он к почтению привык.
На всех глядит он свысока,
Вот только шляпа велика.
С небольшой семейкой рыжей
Рыжик дремлет под сосной.
Он хоть белого пониже,
Но любим, конечно, мной.
Сыроежки же подружки,
Среди мха, как на подушке.
В разноцветных все платочках,
В маринад годятся, точно!
Гриб серьёзный, груздь мохнатый,
Но и прятаться он ловок,
Не найти его ребятам,
Среди листьев и иголок.
В красной шапке на опушке,
Словно сторож, но без пушки,
Подосиновик стоит,
Дальше в лес идти велит.
Словно россыпь из гранатов
У пенёчка посмотри-ка,
Не дождутся-ждут фанатов
Гроздья спелые брусники.
Между кочек и на них,
Ты вот только посмотри,
Много шариков бордовых,
Клюква вам в туес готова.
Осень щедрая царица.
Если только не лениться,
Коли рано в лес придёшь,
То пустым уж не уйдёшь.

              Тихая охота
Проснулся утром рано,
                окрестности в тумане.
Сегодня без обмана
                тайга зовёт и манит.
Дожди прошли грибные
                пришла пора корзине.
Леса ждут голубые
                и коль ты не разиня,
Давай на тихую охоту
                быстрее собирайся.  
Оставить прочие заботы
                идти и не сдавайся.  
Сквозь чащу медленно бреду,
                обшаривая взглядом,
Конечно, я грибы найду,
                но мне любых не надо.
Я поклонюсь царю грибов,
                который боровик,
К нему добраться не легко
                сдаваться ж не привык.
До беломошника дойду
                и сквозь лишайник серый,
Тебя замечу и найду,
                родной грибочек белый.
Мелькнёт чуть жёлтая нога
                и шляпка в шоколаде,
Мандраж появится слегка,
                как будто я в засаде.
Но вот рука уж не дрожит,
                я не тяну резину,
Блеснула тускло сталь ножа
                и гриб летит в корзину.
Проходит половина дня,
                тащусь под тяжкой ношей,
Как хорошо, что нет дождя,
                А день – такой  хороший!
        

        Рыжики в сметане

Поле бросили селяне,
А на нём, как на поляне
И не сразу, и не вдруг
Щёткой сосенки растут.
        Что тут сделаешь опять,
        Пролетело лет так пять.
        Удивился старичок –
        Вырос добрый соснячок.
Как-то летом ехал дед
С  сенокоса на обед.
И увидел под сосёнкой
Рыжий гриб на ножке тонкой.
        Дед смекнул: «Зря еду мимо,
        Наберу грибов корзину!
        Если рыжик уродится,
        Он ведь хоть куда сгодится.
И в жарёху он, и в суп,
И солёный хруст на зуб».
Слез кряхтя дедок с телеги,
Взял корзину и под ветки.
        Пригляделся, а грибов
        Столько, что и нету слов!
        Разогнул кой как дед спину,
        Поднял полную корзину:
«Вот работы бабке будет,
Да с неё и не убудет.
А пока я моюсь в бане,
Будут рыжики в сметане».

Автор
литературной страницы Вадим Светашов,
п.Тугулым.