Данная история собиралась длительное время, точнее с 2008 года. Просмотрено несчетное количество документов в различных фондах Тюменского, Тобольского и Свердловского архивов. Для газеты даётся в сокращённом варианте.
Я в прошлое моей родни
Вхожу, как в храм высокий, –
Какие лики мне видны…
Л. Ф. Федорова
По приказу Тюменского Городничего Тихонова июля 9 дня 1815 г. в 69 партии колодников поступил в Успенский винокуренный завод Василий Рыбаков 27 лет, медяк по профессии, родом из Пермской губернии. За побег с Успенского завода приговорен к работам в Нерчинск. Его приметы: рост 2,5 вершка (1,68 м), лицом чист, глаза серые, волосы темно-русые; одежда собственная, кафтан поношенный, даны чирки, карманных денег нет.
Возникает вопрос: он поступил в этой партии за побег с завода, следовательно, он уже работал здесь? В более ранних документах найти его не получилось. Найдено сообщение из Главной конторы Богословских заводов от мая 1821 г. в Успенскую заводскую контору. «Здешняя главная контора уведомляет, что дезертира Василья Рыбакина по спискам Богословских заводов в числе мастеровых и в бегах не значится. Унтер шихтмейстер Чудилов». Это сообщение не оставила без внимания, т.к. есть вероятность ошибки в написании фамилии, и профессия медяка распространена на горных заводах Пермской губернии, к тому же, сослан мог быть за побег с другого завода, а не с Успенского. Это предстоит доказать.
За какие преступления попал на каторгу Василий Рыбаков точно неизвестно, но и исправляться у него не получалось. Из ведомости конторы Успенского завода по недоимке денег в казне на 1 января 1825 г., числящихся за казенными рабочими, следует, что долг за Василием был 14 рублей 20 копеек при зарплате 3 рубля в месяц. Это не больше, чем у других, но рядом есть приписка, что в данный момент он находится под судом за кражу. Что он украл, и другие обстоятельства не смогла разобрать.
Из табеля на рабочих в 1822-1823 гг. стало известно, что работник он был на все руки мастер. Работал у переделки кубов (емкости под брагу, из которой потом гонят вино); на выделке кирпича; при церкви; каменщиком; в молотовой при расковке железа и конопатке. С ноября по март начинался для него процесс винокурения. Весь апрель и 19 дней мая рубил дрова, а оставшиеся 12 дней был вновь у переделки кубов.
Из списка состоящим домам в селении Успенского завода и людям, с обозначением, кто, чем должен заниматься при случае пожара в 1829 г. мой Василий Рыбаков должен бежать к машине.
По записям в метрических книгах стало известно его отчество Агафонович. Во всех заводских списках рабочие имеют только имя и фамилию.
Итак, Василий Агафонович Рыбаков основатель фамилии в селе Заводоуспенском.
В 1818 г. Успенского завода казеннорабочий Василий Рыбаков венчался вторым браком с такой же казенной работницей вдовой Вассой Кузнецовой.
Из списка рабочих Успенского завода в июне 1830 г. – Василий Рыбаков 49 лет, в работе с 10 июля 1815 г., женат на посельщице, имеет детей: Алексей 17 лет, Иван 3 года, Марья 12 лет, Настасья 9 лет, Марина 5 лет, Авдотья 14 лет (дочь Вассы от первого брака). Домообзаводство и скотоводство имеет.
Посчастливилось узнать улицу, на которой было «домообзаводство» Василия Рыбакова.
Седьмого января 1831 г. явясь в присутствие заводской конторы крестьянин Тюменской округи Червишевской волости деревни Земляной Алексей Словков объявил, что он продал собственный дом, состоящий на Златоустовской улице между домами: с правой стороны таков стоял Василия Рыбакова, а с левой пропитанного Евграфа Попова, казенному рабочему Успенского завода Фёдору Бударину за 45 рублей.
Мой прямой предок от Василия Агафоновича, его сын от первого брака Алексей, родился в период с 1811 по 1814 гг. Во втором браке Василия Агафоновича с Василисой (Вассой) Григорьевной родился сын Иван (1825). Иван Васильевич Рыбаков стал основателем ветви Рыбаковых в д. Земляной, так как Василий Агафонович после отработки на заводе узаконенных 20-ти лет, был причислен к поселенцам д. Земляной на собственное пропитание. Сам Василий Агафонович умер в 1848 г. 10 мая «от удушья».
Прапрадед Алексей Васильевич тоже нёс на своих детских плечах тяжелую судьбу «несчастного» (так звали каторжных). Меняться для него в лучшую сторону она началась с 1 сентября 1822 года, что зафиксировано в письме Инспектора Пермских и Тобольских винокуренных заводов Успенской заводской конторе. «Имея ввиду стесненное положение рабочих насчет проживания их семейств, особенно при дороговизне хлеба, при всем попечительстве заводского начальства предписываю заводской конторе:
1. Детям заводских рабочих мужского пола выдавать провиант: а) от одного месяца до трёх лет по полпуда в месяц; б) от трех до семи лет по пуду; в) от семи до пятнадцати лет по одному пуду двадцати фунтам.
2. Детей от семи до пятнадцати лет обучать в заводском училище тем предметам, какие в настоящее времена преподаются, и какие впредь будут назначены. По наступлению сего последнего возраста три дня в неделю занимать ремеслом и искусственными работами, кто к которой при внимательном примечании более будет иметь наклонности, дабы со временем имел завод своих мастеровых всякого ремесла, мастерства и художества.
Тех, которые при всем попечении начальства ни к какому ремеслу прилагать не будут и неспособны, с пятнадцатилетнего возраста употреблять в чернорабочие, производя полное жалованье за те дни, кои он будет в работе находиться и провиант на общем основании.
Далее, по предписанию того же инспектора 2 мая 1823 года был составлен список о детях заводских рабочих мужского пола с занесением лет, которые еще не приписаны в крестьяне и не состоят ни в каком другом ведомстве. Родители их объявили свое желание приписать по разным волостям в податное состояние крестьян. В списке 118 детей, а мой прапрадед Алексей одиннадцати лет под номером 57-м, приписан в крестьяне Ялуторовского уезда Бобылевской волости. В подтверждение всему есть еще один документ.
В журнале записи исходящих документов заводской конторы завода от 30 мая 1825 г. зафиксировано сообщение в Ялуторовский суд об отправляемых в Бобылевское и Омутинское волостное правление сего завода рабочих детей: Алексея Рыбакова и других, всего 23 человека.
О дальнейшей судьбе Алексея известно из рапорта Тобольской Казенной палате в винное отделение от конторы Успенского завода: «Винное отделение предписало заводской конторе отобрать для приучения на Падунском заводе паровому действию винокурения четырех казеннорабочих молодых лет или из детей их в винокурские ученики. Из детей пропитанных и платящих уже все крестьянские повинности Тюменского округа Успенской волости Петр и Михайло Матвеевы, Тугулымской волости Константин, Петр и Иван Гуляевы, Червишевской волости Андрей Иванов; Алексей и Павел Алексеевы, Егор Васильев из Успенской волости; Ялуторовской округи Бобылевской волости Егор и Никита Лихаченковы, Иван Васильев и Алексей Рыбаков. Из выше описанных людей следует присогласить к сему делу хорошего поведения Тугулымской волости Иван Гуляев, Ялуторовской округи Бобылевской волости Егор и Никита Лихаченковы и Алексей Рыбаков, кои изъявили свое желание обучаться с тем, что ежели угодно будет правительству положить оклад жалованью, пока не достигнут желаемой начальству цели. Февраля 20 дня 1833 года».
По ревизской сказке 1834 года о крестьянах Бобылевской волости записан Алексей Рыбаков, 23-х лет, причислен в крестьяне д. Ершиной в 1825 г. казенного рабочего сын. Деревня Ершина находилась примерно в 40 верстах от завода. При винокуренном заводе всегда можно было найти работу, поэтому Завод Успенский Алексей Рыбаков не покидал. С 1848 года он обзавелся своим домом. А ранее, в феврале 1837 года Ялуторовской округи, живущий в Успенском заводе крестьянин Алексей Васильевич Рыбаков, холост, венчался первым браком с девицею Анастасией Филипповной Михайловой, дочерью пропитанного Филиппа Михайлова.
Следует пояснить слово «пропитанный». Когда каторжные работы назначались бессрочно, то прекращались только за смертью или же за неспособностью к работам по дряхлости или увечью. И такие лица при освобождении от работ оставались в Сибири на вольное пропитание.
В семье Алексея Рыбакова и его жены Анастасии родилось 13 детей, в живых осталось 8, три сына и 5 дочерей. Сыновья: Александр (1837), Николай (1854) и Василий (1857) создали свои семьи в селе Заводоуспенском и стали основателями трех ветвей Рыбаковых, о родстве которых в мое время уже забыли.
Мой прадед Василий Алексеевич родился 8 апреля 1857 года.
Хочется отметить, что практически всё коренное население Заводоуспенского являлось потомками ссыльнокаторжных рабочих. В каторжные работы поступали колодники и ссыльнопоселенцы из всех губерний России, Украины. Живописно изобразил население Завода Успенского писатель Д.Н. Мамин-Сибиряк в своих очерках «Варнаки» и «Последние клейма»:
«– Варнаки мы, барин. Это точно. Каторга, значит, была. Оставили ее, каторгу-то, когда, значит, волю дали. Ну, а мы-то остались, как и были, варнаками. Все под одну масть. Так все и зовут нас: успенские варнаки. На мой пристальный взгляд он снял шапку, откинул на виске волосы и проговорил: из клейменых, барин… На виске были вытравлены каким-то черным составом буквы С и П, что в переводе с каторжного языка значило: ссыльнопоселенец. Вечером мы долго гуляли по заводским улицам. Стройка здесь отличалась от обычной сибирской архитектуры тем, что около домиков там и сям зеленели садики на великорусский манер. Сибиряк не выносит подобных нежностей, что и понятно – и без садика достаточно кругом леса. Попадавшиеся варнаки и варначки заметно выделялись красотой какого-то смешанного типа, особенно женщины. Кого-кого только тут нет, – объяснил Аполлон Иваныч. – И великорусы, и хохлы, и остзейские немцы, и черкесы – настоящая каторжная мозаика. Потом все это слилось, выработался свой смешанный тип, то есть совсем новый этнографический человек».
Прошло время, уже отменили крепостное право, перестал работать винокуренный завод, не стало и каторги.
В феврале 1881 года венчался Успенского завода крестьянин Василий Алексеев Рыбаков 23 лет первым браком и того же завода поселенца Мирона Потапьева Потапова дочь девица Любовь 18 лет. В свидетелях по жениху д. Земляной крестьяне Яков Иванович Князев и Иван Иванович Рыбаков; по невесте той же деревни крестьяне Григорий Федорович Степанов и Николай Алексеевич Рыбаков.
Отец невесты и моей прабабушки, Мирон Потапов, 23 лет, помещичий крестьянин. За умышленный поджог жилого дома Господина Леонтьева, по решению Казанской уголовной палаты лишен всех прав состояния; наказан розгами 40 ударами и сослан в каторжные работы на четыре года; холост; в завод поступил 8 октября 1853 г. По Указу Казенной Палаты от 22 мая 1856 г. Мирон Потапов освобожден от каторжных работ на основании Всемилостивейшего Манифеста Александра II от 27 марта 1855 г.
Так получается, что все мои предки до прадеда – каторжники.
В семье Рыбакова Василия Алексеевича и Любовь Мироновны родилось девять детей, в живых осталось пятеро: Анна (1883), Павел (1885), Михаил (1886), Иван (1889) и Александр (1898). Сохранилась семейная фотография, на ней нет только старшего Павла.
В переписном листе Первой Всероссийской переписи населения за 1897 год указано, что хозяин Василий Алексеевич Рыбаков живет в собственном дворе, где имеется два жилых строения, крытых деревом. Главным занятием, что дает средства к существованию является землевладение. Обучался грамоте в одноклассном училище Министерства народного просвещения. К армии бракован. Жена его Любовь Мироновна землевладелица при муже. Грамоте не обучалась. Сыновья Павел и Михаил обучаются в одноклассном училище. Дочь Анна владеет грамотой, т.к. обучалась в училище.
Мой дед Александр Васильевич родился 27 сентября 1898 года. В восприемниках Григорий Федорович Степанов и крестьянская вдова Параскева Мироновна Васильева.
Анна – старшая сестра моего деда. Известен факт ее замужества. 26 января 1904 г. венчались с Петром Васильевичем Елисеевым 27 лет, запасной солдат и Анна Васильевна Рыбакова 20-ти лет.
Муж Анны, Пётр Васильевич Елисеев, видимо не вернулся с первой мировой, и судьба её решилась самым неожиданным образом.
Эту историю мне рассказал Андрей Павлович Васильев. Его бабушка Прасковья Мироновна была родной сестрой Любовь Мироновны, матери Анны, поэтому эти сведения достоверны, все обсуждалось и переживалось в обеих семьях. По его рассказу Нюра была грамотная и уехала жить в Тюмень. Там в то время жили пленные немцы. Она познакомилась с немцем парикмахером, они поженились. Далее немцев стали отправлять обратно в Германию и она поехала с ним. А там-то и оказалось, что у него в Германии уже была семья. Дети стали приходить и звать папу вернуться домой. Все это Анна описала в своем письме родным. У нее появилась подруга, которую она попросила написать родным письмо на случай, если с ней что-то случится. Уморили ее родственники мужа или нет, неизвестно, но подруга написала, что Аннушка умерла.
Иван Васильевич Рыбаков – третий сын Василия Алексеевича и Любовь Мироновны и брат моего деда Александра. О нем известно, что был призван на службу в царскую армию в 1910 г., которая закончилась для него участием в первой мировой войне и германским пленом. Вернулся в село в декабре 1918 г. Семьи не создал. Андрей Павлович Васильев запомнил его больным. Возможно, попал под газовую атаку ипритом или морили голодом в плену. Жил он со своей матерью до самой смерти – 8 февраля 1932 г. Через год умерла Любовь Мироновна – 18 февраля 1933 г. Из посемейного списка жителей села за декабрь 1922 г., который составлялся для взимания налогов, известно, что жили они работой в сельском хозяйстве на поле.
Мой дед Александр Васильевич призван на войну 26 ноября 1941 г., и пропал без вести в декабре.
Вот так, троих детей из одной семьи забрала Германия…
Любовь РЫБАКОВА,
г. Тюмень.
|
